«У меня частушек много, еще больше трудодней...» (Из репертуара М. Мордасовой, солистки
Воронежского народного хора, народной артистки СССР)
Без интереса - смерть
Принятый за аксиому хрущевский тезис о том, что «трудодень не может быть признан правильным, объективным мерилом затрат труда на производство продукции», с середины восьмидесятых годов ХХ века получил развитие со стороны реформаторов либерального толка. Появилось немало публикаций, в которых трудодень представлялся исключительно «палочкой в конторской книге» и отождествлялся в общественном сознании с неоплачиваемым трудом в колхозах за практически всю историю их существования. На самом деле колхозный трудодень, выполнявший функцию меры труда и его стимулирования в течение 36 лет, заслуживает более объективной оценки.
Но прежде чем говорить о роли трудодня в процессе колхозного строительства, хотелось бы обратить внимание читателей на такую важную социально-экономическую категорию, как индивидуальный, частный интерес и возможности его гармонизации с коллективными и общегосударственными интересами.
В свое время Наполеон говорил: «Есть два рычага, которыми можно двигать людей, - страх и личный интерес». Еще более категоричен был авторитет общечеловеческого знания Ф. Гегель: «Отсутствие интереса есть духовная или физическая смерть».
А вот какое суждение по этому поводу оставил К. Маркс в «Капитале»: «Единственная сила, связывающая их (людей. - С.Ш.) вместе, - это стремление каждого к своей собственной выгоде, своекорыстие, личный интерес. Но именно потому, что каждый заботится только о себе и никто не заботится о другом, все они в силу предустановленной гармонии вещей или благодаря всехитрейшему провидению осуществляют лишь дело взаимной выгоды, общей пользы, общего интереса».
В.И. Ленин сумел пойти дальше: вместо «всехитрейшего провидения» предложил применительно к крестьянской России реальный механизм гармонизации личных, коллективных и общественных интересов через кооперацию. «В сущности говоря, - писал он в статье «О кооперации», - кооперировать в достаточной степени широко и глубоко русское население при господстве нэпа есть все, что нам нужно, потому что теперь мы нашли ту степень соединения частного интереса, частного торгового интереса, проверки и контроля его государством, степень подчинения его общим интересам, которая раньше составляла камень преткновения для многих и многих специалистов».
За аксиому можно признать тезис о том, что любая здоровая экономика предполагает разумное сочетание интересов: личных, коллективных и общественных.
Не рубль всему голова
Вышеприведённый тезис можно проиллюстрировать примерами из исторического опыта нашей страны XX века. Отсутствие у людей индивидуального (частного) интереса предопределило крах так называемого «военного коммунизма». Новая экономическая политика (нэп) 1920-х годов коренным образом изменила ситуацию в стране, особенно в аграрной, крестьянской экономике.
Помимо свободы частной предприимчивости, в годы нэпа важную роль играло кооперативное движение как достаточно эффективный механизм соединения частного интереса с общественным, как способ подключения многих частных интересов через коллектив к достижению общественных целей. Сельская кооперация помогала удовлетворить самые разнообразные потребности населения, умножая тем самым благосостояние и личного, и коллективного, и общественного хозяйства. Эти процессы получили особенное развитие на Севере и в Сибири, где крестьяне не знали крепостного права, а менталитет артельного ведения хозяйства как нельзя лучше соответствовал принципам кооперации.
В результате коллективизации 1930-х годов система хозяйствования в деревне претерпела принципиальные изменения. Прежде всего, был нарушен эквивалентный обмен между обществом в лице государства и коллективными хозяйствами. Государство попросту грабило деревню, хозяйничая в колхозных сусеках, исходя из сугубо своих интересов.
Но как же, слышу вопрос, колхозная система после определенного кризиса на первоначальном этапе сумела выжить и даже получить развитие? Конечно, государственный монополизм сказывался отрицательно. Однако на заре колхозного строительства был найден очень удачный механизм меры оплаты и стимулирования труда колхозника. Это и был ТРУДОДЕНЬ как единая мера учета труда колхозников и распределения доходов.
Трудодень, помимо экономической меры труда, очень гармонично вписался в менталитет русской православной культуры, для которой, как известно, голое стимулирование рублем является недостаточным. На эту особенность русского работника указывают многие исследователи и организаторы производства. Обратите внимание на эпиграф: «У меня частушек много, еще больше трудодней». Сочетание слов «частушек - трудодней» находило гораздо больший отклик в сердцах ее современников, чем, скажем, «частушек и рублей».
Само понятие «трудодень» впервые упомянуто в Примерном Уставе сельскохозяйственной артели, утвержденном постановлением ЦИК и СНК СССР от 13 апреля 1930 года. Рекомендации и разъяснения по порядку начисления трудодней были даны в специальном издании Колхозцентра «Организация и оплата труда в колхозах». Официальной датой введения трудодня считается 7 июня 1930 года.
Внедрение трудодня, во-первых, ликвидировало уравниловку в распределении доходов, во-вторых, самое важное заключалось в том, что денежная и натуральная наполняемость трудодня зависели от конечного результата деятельности колхоза. Поэтому каждый работник, на каком бы участке он ни трудился, сознавал свою и коллективную заинтересованность в результатах труда. В-третьих, с введением трудодня женщины в деревне получили равную с мужчинами возможность получать вознаграждение за труд.
На это не без оснований обращал внимание Сталин, выступая 10 ноября 1935 года на встрече с колхозницами-ударницами: «Трудоднями колхоз освободил женщину. ( …) Она теперь работает уже не на отца, пока она в девушках, не на мужа, когда она замужем, а прежде всего на себя. …Колхозный строй делает женщину трудовую равной всякому мужчине…»
Таким образом, трудодень, ликвидировав уравниловку, сохранял внутрихозяйственную трудовую мотивацию. Она в определенной степени снижала градус негативного восприятия проведенной насильственной коллективизации в деревне и понуждала колхозника работать не покладая рук на коллективный результат, который давал единственную в то время надежду на выживание.
На основании рекомендаций Колхозцентра в каждом колхозе по всем сельскохозяйственным работам правлением разрабатывались и общим собранием колхозников утверждались нормы выработки и расценки всех видов работ в трудоднях в зависимости от требующейся квалификации работника, сложности, трудности и важности для колхоза.
Вся работа, которую произвел колхозник, подсчитывалась, выдача авансов и окончательное распределение доходов как в денежном, так и в натуральном выражении между колхозниками производились исключительно по количеству выработанных трудодней. В 1936 году, например, 88,1 процента колхозов выдавали до 3 килограммов зерна на трудодень, 8 процентов - от 3,1 до 5 килограммов, 2,4 процента - от 5,1 до 7 и только 1,5 процента - более 7 килограммов. В урожайном 1937-м менее 3 килограммов - 50,6 процента, от 3,1 до 5 килограммов - 26,4 процента, от 5,1 до 7 килограммов - 12,8 процента и около 10 процентов выдавали более 7 килограммов. В 1939-м (неурожайном) менее 1 килограмма (выше 700 граммов) - 35,9 процента, от 1 до 3 килограммов - 47,4 процента, от 3,1 до 5 килограммов - 9,4 процента и лишь 4,4 процента выдавали более 5 килограммов, в 4,4 процента колхозов выдача не производилась.
Автор ждет комментариев читателей по адресу: serg1946@atknet.ru
(Окончание следует)