Номер от 23 мая 2011 г.

Бориска, Борис Дмитриевич Серов, репрессированный в своё время по 58-й статье, любил делиться воспоминаниями. Жизнь он прожил трудную, но интересную. Рассказывая, смеётся. А слушать горько. Понимаешь ведь, что это смех сквозь слёзы.

ВОЙНА застала Бориску в лагерях города Мончегорска – на Кольском полуострове. 21 июля 1941 года лагерное начальство собрало большой этап и под конвоем отправило его пешим ходом в сторону Кандалакши. А оттуда в трюмах барж - в Архангельск. Из Архангельска по Северной Двине этап через 18 дней приплыл в деревню Айкино, затем пересел в теплушки и был доставлен на станцию Кожва Коми АССР. Из Кожвы этап перебросили на песчаный остров посреди реки Печоры.

Лето 1941-го на Печоре выдалось жаркое. На острове ни от дождя, ни от солнца укрыться негде. Кормили за-ключённых селёдкой и солёной треской, а подходить к воде строго запретили. Якобы из-за боязни эпидемии дизентерии. Вокруг установили вышки, и охрана частенько для острастки стреляла. Просто так, вроде как из баловства. И это усыпило бдительность заключённых. Однажды один молодой зэк не выдержал и с миской побежал к воде. Раздался выстрел, и парень с простреленным бедром рухнул в реку. На помощь ему бросился такой же лет 18-19 малец. И снова выстрел, на этот раз без промаха, прямо в лоб.

Назавтра был назначен баржевой этап (путь заключенных из Кожвы лежал в селение Абезь). Командир взвода охраны знал Бориса Сергеевича по Мончегорску. Он отвёл его в сторонку и сказал:

- Завтра отплываем. Плыть будем долго, а на барже ни вёдер, ни ложек, ни тем более печки. Надо найти человека поздоровее и понадёжней. Постарайтесь с ним где-нибудь раздобыть печь, а ложки и вёдра хранятся в той палатке, что примыкает к берегу. Как их взять – учить не буду.

Борис понял. В этой «операции по добыче» предложил участвовать хорошо ему известному по лагерю Николаю Яковлевичу, бывшему актёру цирка. Побродили они немного по береговым окрестностям в поисках печки. Часам к пяти утра наткнулись на крохотную избушку. Заглянув в оконце, увидели круглую чугунную печурку. На нарах спали два человека, рядом лежали охотничьи ружья. Что делать? Осторожно вынув оконце, сняли сначала два колена трубы, а затем ломом, предусмотрительно ими прихваченным с баржи, подхватили печурку и вытащили в окно. И быстро-быстро через кусты, ямки, бугорки так добежали до воды, что печка и остыть не успела. Попытались плыть, но печка-то тяжёлая, ко дну тянет. На помощь пришли охранники – бросили канат, помогая подтащить печку к барже и выкарабкаться наверх.

Осталось Борису с Николаем ложки и вёдра добыть. Борис подошёл к охраннику, стоявшему на страже палаточного склада. Достал пачку «Казбека» и попросил спичку. Борис Сергеевич сказал, что выглядел он тогда франтом: голубая с золотыми звёздочками рубашка, лёгкая блуза, парусиновые сапожки и вдобавок вот эти папиросы. И длинные волосы (он занимался в драмкружке).

Охранник дал спичку, Борис отблагодарил папиросой. Оба закурили и повели разговор. А тем временем Николай Яковлевич залез под тент палатки, сложил две стопки вёдер по десять в каждую, в верхние вёдра положил деревянные ложки и был таков. Подбежал к воде. Надо плыть, а руки-то заняты. Командир взвода охраны ситуацию понял и послал на помощь двух зэков. Те взяли у Николая Яковлевича вёдра и поплыли. И вдруг… Один из помощников опустил стопку вёдер в воду, и деревянные ложки, как расписные кораблики, поплыли вниз по Печоре.

Часовой палаточного склада стоял спиной к реке, а Борис всё видел и еле сдерживал смех. А смеяться нельзя – всю затею испортишь. Борис видел, что в воду спустили ещё одного помощника, уже из охраны. Вёдра спешно передали на берег, а Николай с двумя сотоварищами поплыли догонять ложки. Собрали все до единой.