Что наша жизнь? Нищета и унижения!
Здравствуйте, сотрудники замечательной газеты «Пенсионерская правда». Я недавняя ваша читательница, но уже искренняя почитательница. Меня подкупают тёплые, душевные письма о хороших людях, о подвигах и отваге патриотов нашей Родины, о тяжестях, что легли на плечи женщин и детей в тылу. Я родилась уже после войны, но голодный 1946 год, когда мама была беременна мной, сказался и на моём здоровье. В 1950-м я перенесла полиомиелит и осталась инвалидом на всю жизнь. После длительного лечения меня определили в Новочеркасский детский дом для инвалидов. К счастью, в детдоме нас не считали людьми второго сорта, относились к нам хорошо: дали неплохие знания, заботились о здоровье. Для нас работали мастерские: швейная, столярная и обувная, где мы получили хорошие трудовые навыки, кружки по интересам. Мы сами создали хор, оркестр народных инструментов, организовали школьное радио. А ещё у нас была замечательная библиотека. Бывшие воспитанники детдома работали или ещё работают экономистами, школьными учителями по труду, ретушёрами в фотоателье, мастерами швейного и обувного производства. Работать по мере сил приходилось всем выпускникам детдома, потому что на пособие по нетрудоспособности в16–32 рубля было невозможно прожить и при социализме. Больших слёз стоило мне, инвалиду, поступить в техникум, а потом устроиться на работу. Никто из чиновников не желал себе проблем со мной, с трудом передвигающейся на костылях. После многократных хождений по кабинетам комсомольских и партийных чиновников и слёзных просьб мне удалось устроиться швеёй в своём родном городе Благодарном и жить с матерью-пенсионеркой, потерявшей в войну от голода мужа и дочь. В 1983 году я родила сына. Муж мой был тоже инвалидом с детства. Он умер от последствий травмы головы, когда сыну исполнилось только девять лет. В том же, 1992 году скончалась моя мама. Вскоре я потеряла работу и остались мы с сыном почти нищими. Денег не хватало на самое-самое необходимое. А в агрономическом лицее, где учился сын, даже практические занятия были платными. Можете представить, как мы выживали. Теперь у меня неплохая пенсия, но очень много болячек, приобретённых за 61 год инвалидности: катаракта обоих глаз, плохой слух… В общем, я нуждаюсь в постоянной посторонней помощи – социальной и медицинской. А помощь, как известно, не бесплатная. Но не за себя болит сейчас у меня душа, а за сына, за его здоровье, подорванное недоеданием, дополнительными подработками. Чтобы прокормить семью, трудоспособные горожане обоего пола едут в Москву, Уренгой, Сочи, Тюмень, где могут заработать от восьми до двенадцати тысяч рублей. В нашем городе работы нет, прежние предприятия развалились, а их здания превратились в руины. И строятся у нас, как и по всей России, не фабрики и заводы, а торговые точки и увеселительные заведения. Своё мнение о нынешней жизни я в рифмованных строчках выразила. В стране ждёшь изменений каждый год: чтоб в мире и согласье жил народ, чтоб каждый мог трудиться, дом иметь, безбедно жить, достойно умереть. Но: законы на бумаге есть, а в жизни – беззаконие. Какой-то вор и аферист нужды ни в чём не знает, простых людей до нитки обирает. Пропасть меж доходами в стране растёт. Миллионеров развелось – потерян счёт! Миллионер на виллах отдыхает, народ простой в руинах прозябает, от нищеты и униженья вымирает. Он знает: без денег специальность не получишь, без взяток и родства работу не найдешь, жильё на МРОТы, хоть двести лет живи, не купишь. P.S. Через «Пенсионерскую правду» я хотела бы познакомиться с единомышленниками для переписки. Если кто-то захочет со мной переписываться, отзовитесь по этому адресу.Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта
