Дорогие, уважаемые издатели «Пенсионерской правды», желаю вам держать взятый Александром Александровичем курс и печатать наши правдивые письма. Посылаю воспоминания о моем деревенском детстве.
Дом наш в деревне Захаровка, где я родился 1 сентября 1941 года, стоял на возвышенном месте. И был он уже таким старым, что одним углом крепко осел в землю. Рос я под присмотром моей крёстной Зои Ильиничны. А крестили меня уже в том возрасте, когда я хорошо говорил. Во время крещения сказал я попу: «Ты, батюшко, не урони меня». На что он молвил: «Да что ты, дитятко моё, разве это можно?» Летом я ходил в детский сад, а зимой сидел дома с бабушкой Анной Алексеевной Морозовой. Как жили в годы войны – всем известно. Нас, четверых ребятишек в семье, спасало молоко. Как ни было трудно, но родители держали коровушку.
Когда пришла пора идти в первый класс, мать купила мне детские галоши и связала тёплые носки. В них я и бегал в школу до самых заморозков. А к зиме отец сплёл нам, всем четверым, лапти. В них мы и ходили в школу – за пять километров от дома.
Помню 5 марта 1953 года. Умер Иосиф Виссарионович Сталин. Взрослые рыдали. Глядя на них, плакали и мы. Мы любили песни и стихотворения о Сталине. Сталин выиграл войну. Мы ещё читать не умели, но уже знали, что слова «наше дело правое, мы победим» принадлежат Сталину. А в школе с большим выражением хором читали: «Спасибо товарищу Сталину за детство счастливое наше».
Но столь ли уж было оно счастливым, если мы с малолетства впрягались в тяжёлый крестьянский труд с весны до глубокой осени. Нам, деревенским ребятишкам, учение давалось с большим трудом. Сколько ж мы лаптей износили, сколько раз переболели скарлатиной, ангиной, гриппом, бегая в среднюю школу за 15-20 километров часто босыми (берегли единственные лапти), плохо одетыми и пешком.
В 16 лет нас, молодых парней, принимали в члены колхоза. Торжественно, с наказами беречь землю, быть трудолюбивыми. Что касается трудолюбия, то для нас примером были отец с матерью. Они вставали в пять утра, пекли хлеб, управлялись с домашним скотом и уходили на колхозную работу. Возвращались затемно. Но отец и по вечерам без дела не сидел и нам не позволял бездельничать. Бывало, и ремнём огреет, если мы какую-то работу по дому забывали сделать. Он был очень строгим к нам, детям. Помню, мне, мальчишке, наказывал: «Не пей, не кури, не играй в карты, не забавляйся с ружьём». Отец очень гордился, когда председатель колхоза говорил про него: «Вон у Степана Степановича ребята ни дня не просидят без дела. Такие работящие!»
Мы, 16-летние, наравне со взрослыми мужиками работали. Тяжёлое клеверное сено в заготпункт для сдачи в Госфонд возили, мешки с зерном на своих спинах носили. Бывало, кладовщица из Заготзерна, видя, с каким трудом тащим мы мешок в дальний угол склада, скажет: «Поберегли бы вы себя, ребятки, вы ведь ещё недоростки-угланы». Словом, кем я только не работал в свои 16-17 лет! Возчиком, грузчиком, пахарем, косарем, прицепщиком, кладовщиком, пилорамщиком, лесорубом… Как вспомнишь, слёзы из глаз катятся. Теперь по ночам помороженные в юности руки-ноги ноют, всё тело ломит. И грустные думы одолевают. Сколько ж труда положили наши родители и мы, чтобы в войну выстоять и после войны страну поднять! А ради чего? Не только ведь для того, чтобы самим выжить, но и для безбедного будущего. Но не такого, в котором сейчас оказались.
Анатолий Степанович Морозов, Пермский край, Березовский район, с. Асово, ул. Лесная, дом 5