А Виктюк почивает на лаврах
В МИНУВШИЕ выходные в Северодвинске и Архангельске гастролировал спектакль Романа Виктюка «Элеонора». Несколько лет назад он был поставлен в петербургском ТЮЗе, но вскоре, когда актриса Ирина Соколова покинула этот театр, исчез из репертуара. Сейчас Виктюк его возобновил, и это уже антрепризный проект. Московская премьера возобновленной «Элеоноры» состоялась всего лишь 20 ноября.
Спектакли Романа Виктюка - тот редкий случай, когда публику привлекает в театр преимущественно имя режиссера. Ждут чего-то суперзрелищного, отчасти пряно-экзотического, отчасти скандального, - в общем, бомондного, высококультурного вечернего развлечения.
На первый взгляд, с культурностью в «Элеоноре» все в порядке. Пьеса Гиго де Кьяры посвящена великой итальянской артистке конца XIX - начала XX века Элеоноре Дузе (в этой роли И. Соколова). Время действия - последний день жизни Дузе. Она на гастролях в американском Питтсбурге и лежит больная в гостинице. Она то ли в забытьи, то ли бредит. И видимо, ей кажется, что она ходит, ходит... где, собственно?
Помещение странное. Павильон из полиэтиленовых штор в складочку, в нем стоят какие-то стремянки и банкетка с кучей синих подушек-подушечек. И вот в таком пространстве бреда Элеонора рассказывает свою жизнь - о городах, любовниках, детях, ролях... Ее рассказ сопровождает танцевание тоже бредового персонажа, какого-то духа (солист питерского Театра оперы и балета имени Мусоргского Владимир Аджамов). Он танцует под музыку итальянских опер - и часто звучит вступление к третьему действию «Травиаты». Время от времени в фонограмме вспыхивают аплодисменты...
Было интересно в начале спектакля, те несколько минут, в течение которых разбираешься что к чему. Красиво сделан финал: Элеонора под «Травиату» падает, дух - тут уже, наверное, ангел смерти - накрывает ее черным плащом; затемнение; затем уже не Дузе, а Ирина Соколова говорит, что великая актриса умерла такого-то дня, и пишет в воздухе ее имя - только оно и начертано на надгробии...
Однако между минутами начала и финала - полтора часа. Актриса все говорила и говорила, танцовщик - порхал и порхал. Это утомляло, и взор обращался к потолку, а внутренний взор - к собственным делам. Лишь однажды зрителям бросили, можно сказать, блокадную пайку театральной пищи: Элеонора была в черном платье - надела белое; на танцовщике были белые штаны - стали черные. Ага, надо думать, он из духа творчества преобразился в ангела смерти, а она - подготовилась...
Упрекать артистов - об этом не может быть и речи. Они-то в чем виноваты, если Виктюк почивает на лаврах? Режиссер ничем не цепляет, не держит зрительный зал! И это точка зрения человека, не ожидавшего ни суперзрелища, ни скандальной экзотики. Я знал, про что пьеса, но совершенно не предполагал сценического уныния, да еще в таких масштабах! Неужели история Элеоноры Дузе заслуживает только «Элеоноринских чтений»?
Как известно от людей опытных, половину жизни человек работает на имя, но потом имя работает на него. Имя Виктюка на него поработало: зал Северодвинского театра был полон. Сам же режиссер себя не очень утруждал.
Андрей НЕФЕДОВ