Номер от 14 июня 2005 г.

Был в День Победы праздник у деда!

Кажется, что Николай Васильевич Зензеров родился так давно, что по его биографии можно изучить всю вековую эпоху в истории нашего государства. Вряд ли еще в Кузбассе есть такие, как он, бравые ветераны, которые, прожив целый век, и сейчас стараются не замечать возраст. Мало того, мечтают еще и о невестах. Прямо в юбилей Победы, 9 мая, у храброго солдата-бронебойщика Великой Отечественной был особый праздник - ему исполнилось ровно сто лет.

И сейчас вряд ли у кого повернется язык, чтобы назвать его дряхлым, немощным стариком. Недавно только по поселку стал с тросточкой прогуливаться, и то, говорит, нужна она ему для того, чтобы собак отгонять. Шустрый, общительный, остроумный, хотя лиха в своей жизни хватил немало. Николай Васильевич обладает такой ясной памятью, что нам, молодым, ему только по-доброму позавидовать можно. Просто удивительно, как он, в мельчайших подробностях рассказывая о своей трагической и очень тяжелой судьбе, постоянно уточняет даты случившегося, например: «Было это 11 ноября 1929 года...»

Попробуйте вы сразу вспомнить, что делали на прошлой неделе, скажем вечером во вторник, и какое было число! А вот он помнит события не только прошлой недели, но и которые коснулись его семьдесят-восемьдесят лет назад.

Моя родина - уродина!

Родился в Томской губернии, в деревне. Вспоминает, что жили не бедно, коров только дойных было больше двадцати, семь лошадей, а разной мелкой живности - телят, поросят и птицу вообще никто не считал. Часов тогда не знали, поэтому и работали, времени не замечая. Сеяли, пахали и никогда не голодали. Мяса, молока, хлеба ели сколько хочешь. Можно было жить да радоваться. Крепили хозяйство, покупали плуги, бороны, сенокосилки, веялки, молотилки, строились. По его словам, до революции в селе многие хорошо жили. В 1925 году женился, пошли дети, а в 1929-м до сибирской глуши докатилась коллективизация. Загнали в колхоз, забрали и скотину, и все нажитое добро. Год до кровавых соплей проработал в колхозе, но ничего не заработал. И решил вновь стать единоличником, написал заявление и ушел из колхоза. А потом пришлось бросить все добро и ночью уносить ноги от новой власти, которая пригрозила выслать в Нарым. С семьей добрался до Новосибирска, устроился на завод, но и там на след напали коллективизаторы, вынюхали, что зажиточно Зензеровы в деревне жили, и хотели их погубить. Снова темной ночью с женой и двумя малыми детишками пришлось бежать куда глаза глядят. Приехали в Анжеро-Судженск, пошел в шахту работать. Но и здесь «кулака» нашел милиционер, грозил всеми карами, орал, чтобы немедленно убирался из города. На сборы дал 24 часа. Так, скрываясь от новой революционной власти, судьба и занесла Николая Васильевича в Яю. По документам значился чернорабочим, то есть работал где придется, чтобы только семью прокормить. К тому времени в Яе жил с престарелыми родителями, да и детей уже было четверо. Сутками возил на лошадях балласт, камни, грузил вагоны.

Я был солдатом в 45-м!

А в 1941-м, практически с первых дней войны, попал на фронт, в самое пекло, на Ленинградское направление. И рядовым солдатом пехоты, постоянно на передовой, с тяжеленным противотанковым ружьем наперевес бронебойщик отвоевал до последнего дня войны. Война для него без единого серьезного ранения закончилась в Норвегии. Потом снова в Яе работал на конном дворе, десятником, завхозом, а перед пенсией командовал поселковым рынком. Имея всего три класса образования, Николай Васильевич был в почете, поскольку к любому делу относился с крестьянской смекалкой да старанием. Народил девять детей, построил крепкий просторный дом, в котором живет и сейчас.

- Николай Васильевич, а как надо правильно жить, чтобы до ста лет дожить?

- Не лениться и работать. Я вот с первой женой прожил почти 60 лет, в 84-м она умерла, хотя была на год моложе меня. И как бы тяжело мне ни было, ни одного дня ей работать не разрешал. Считал, что ее дело за хозяйку в доме быть. А мое - семью обеспечить. О том, чтобы здоровье сохранить, никогда не думал. До работы напористый и хваткий был. Как-то в Яе попросился в колхозе подработать. Председатель предложил мне одному лопатой выкопать огромную силосную яму. Взялся копать, надеялся, что хорошо заплатят. Целый месяц копал - не только днем, но и ночью. В той же яме и спал по два-три часа и снова копал. Когда выполнил работу, председатель очень удивился, что я один смог столько земли перелопатить и распорядился выдать мне расчет... двадцать килограммов ржаной муки.

- А на войне ведь были постоянно на передовой, как же вам удалось в живых-то остаться?

- Да я и сам не знаю. Бог, наверное, сохранил. Ведь и небо, и земля - все горело. Солдаты сотнями гибли, один на другого падая. Мы за кучами мертвых тел от пуль фашистских прятались. Танки немецкие перли в упор, а мы только с ружьями противотанковыми против них. Убить в любой момент могли, ведь всю войну на передовой. Порой спрашивают, сколько я лично танков подбил. Мог бы, конечно, сказать, что десять или двадцать. Но это было бы неправдой, потому что в том кромешном аду никто не мог различить, кто же именно тот или другой танк подбил. Стреляли-то со всех сторон. Все на войне героями были.

- А вы помните, как свой день рождения 9 мая в 1945 году отпраздновали?

- Мы тогда в лесу на окраине города в Норвегии стояли. Радовались сильно, обнимались, что наконец-то победа пришла. Даже не верилось, что война закончилась. А про то, что день рождения у меня был, я и не вспомнил. Праздновали, выпивали, что войне конец.

Без диет до сотни лет!

- Говорят, чтобы долго жить, нужно правильно питаться, не волноваться, диеты соблюдать...

- Не знаю я никаких диет. Для меня первая диета - сало да хлеб. Навернешь кусок сала - и сила есть. Ни в чем себя не ограничивал - ни в еде, ни в работе.

- Не тяжело теперь одному-то в своем доме жить? Нужно ведь и дров наносить, и печь протопить, снег почистить, суп сварить...

- По дому управляться сил хватает. А вот без бабки скучно. После того как первую жену Веру Варфоломеевну похоронил, в 90-м снова женился. Хоть вторая и помоложе меня, но слабая была, болела. Прожил с ней 13 лет, пока не умерла. Даже корову ради нее завел, потому как молоко она сильно любила. А потом сено с воза разгружал да с высоты головой прямо на мерзлую землю упал, шею свернул. Бабка сильно переживала, пока не выздоровел. Теперь вот уже около двух лет один. Так-то можно было бабенку пустить, все бы веселей вместе было, я бы помогал во всем, покупал ей, что нужно, да что-то пока подходящие невесты не находятся. Одна приходила, так ей уже больше восьмидесяти, да еще, кажется, у нее что-то с головой не в порядке. А вообще, я со своими бабками хорошо жил, ни разу не ссорились, все заодно было, дружно. Последняя старуха меня даже ревновала, если увидит, что я с соседкой возле дома стою и разговариваю.

- А дети не зовут к себе?

- Давно зовут. Сейчас у меня три дочери и четыре сына в живых остались. Они у меня все ученые, в городе хорошо живут. Кто деканом в институте, кто полковник милиции, кто предприниматель, кто архитектор. Да я сам не хочу из Яи в город уезжать. Не нравится мне жизнь городская, я ведь крестьянской закваски.

- Николай Васильевич, часто старики говорят, что жизнь стала слишком трудная, устали они жить, мечтают, чтобы смерть пришла. А вы за сто лет не устали?

- Нисколько. Когда мне было 87 лет, пришлось в больнице полежать. Сказали врачи, что нужно сразу две операции делать. Вначале боялись, что я в таком возрасте могу их не перенести, думали, вначале одну операцию сделать, а через несколько месяцев - другую. А обследовали и сказали, что старик я крепкий. И за один раз все ненужное у меня повырезали. Так что теперь я здоровый и еще бы сто лет прожил. Что сейчас-то не жить, все есть, живи, да радуйся!