На пути моего «толкачества» встречались честные и порядочные люди
Январь 1970 года. В цехе 50 стояли четыре корпуса лодок, готовых под электромонтажные работы. Требовалось уже тянуть магистральный кабель, а его на электромонтажном предприятии «ЭРА» – ни метра! Томский завод сорвал его поставку. Тогда руководство предприятия решило отправить в Томск «толкача». Я же ни разу не бывал в Сибири и сам напросился на командировку…
Вылетели мы с коммерческим директором Б.П. Козыревым в Ленинград, в «Морэлектрорадиокомплект», взяли там необходимые документы для кабельного завода – и в путь! Самолет очень удобно вылетал из Москвы в двадцать четыре часа, а в восемь утра (по местному времени) садился уже в Томске.
Прилетели в Томск. Я оставил в единственной местной гостинице «Сибирь» свои вещички и поехал на завод. Там меня очень доброжелательно встретил директор Василий Васильевич, выслушал о нашей беде и повел по цехам. Помнится, идем, он свое производство показывает и чуть не плачет. У станков женщины стоят, далеко не молодые. Станки, что гонят токоведущие жилы, наверное, дореволюционного изготовления, и жилы постоянно рвутся. Завод в начале войны был эвакуирован в Томск откуда-то из Европейской России, и, такое впечатление, о нем потом забыли и в министерстве, и в правительстве. Ну, думаю, ничего мы в обозримом будущем не получим…
Однако на следующий день завод заработал круглосуточно, и примерно через неделю выгнал 13 тонн нужного кабеля. У меня же возникла проблема: как срочно отправить его в Северодвинск? Железная дорога ничем меня не утешила. Можно сказать, мне тогда помогло небо. Вечером в моем номере поселился один снабженец из Новосибирска, которому я в разговоре посетовал на свою беду. Утром следующего дня он позвонил в Новосибирск начальнику управления полярной авиации Юрию Ивановичу и попросил помочь, найти для меня самолет. Буквально через несколько минут Юрий Иванович сам перезвонил и сообщил, что из Норильска в Нарьян-Мар идет пустой Ан-12 и он дал задание его командиру сесть в Томске, чтобы забрать именно мой груз.
Завод тут же вывез 13 тонн кабеля на аэродром, где по трансляции меня вызвали в службу перевозок. Там ждал командир самолета, чтобы решить еще один вопрос: оказывается, по новой инструкции Ан-12 могли брать на борт только 11 тонн, а при большей загрузке у некоторых из этих самолетов начинали «гореть двигатели». Но мне в тот раз откровенно везло: командир оказался понятливым человеком и осмелился взять на себя ответственность. Мы загрузили все 13 тонн и утром вылетели в Москву (завод-изготовитель оплачивал рейс только до столицы).
Сели в Шереметьево. Здесь самолет должны были разгрузить, осмотреть, и только после оплаты оставшейся части пути можно было лететь дальше. Рейс до Архангельска стоил четыре тысячи рублей, а у меня ни наличных денег, ни чековой книжки! Тогда я предложил службе перевозок не разгружать самолет хотя бы до утра и пообещал, что за рейс командир самолета получит чек уже в Архангельске. Сотрудницы отдела перевозок мне пояснили, что таким образом можно поступить, только заручившись разрешением начальника службы.
Начальника уже не было на работе, они дали мне его домашний телефон. Я позвонил, домочадцы ответили, что нужный мне человек ушел в гости, и назвали новый телефон. Был, между прочим, выходной день. Я все-таки дозвонился и объяснил ситуацию. И здесь мне попался человек понимающий, он дал необходимое разрешение…
В девять утра самолет был уже в воздухе. Перед вылетом я позвонил в Северодвинск, попросил его встретить и оплатить рейс. Сам же я вернулся в Томск, чтобы организовать отгрузку в наш адрес еще и четырехосного вагона с кабелем.
Вскоре на всех кораблях начались электромонтажные работы, и в 1971 году завод сдал флоту пять кораблей, в том числе и те четыре, которые чуть было не попали под простой из-за отсутствия кабеля.
А рассказал я эту историю потому, что в тот раз на пути моего вынужденного «толкачества» оказалось много прекрасных людей. К сожалению, таких сейчас уже нет. Настали иные времена, и подобная доброжелательность, как и стремление прийти на помощь человеку, невозможны. В те годы слово «чиновник» имело отрицательный смысл, означало нечто бездушное и унизительное. Тогда же работали просто честные, порядочные люди.
Владимир ЕМЕЛЬЧЕНКО