У каждого из нас есть река своего детства, с которой связаны самые теплые воспоминания
Вот и у меня тоже. Это небольшой участок ракульского берега Северной Двины, где мне пришлось жить в годы Великой Отечественной войны и периодически бывать в последующие.
НЕЗАБЫВАЕМ весенний ледоход. Апрельское солнце быстро и уверенно перекрашивает глянцево-белые снега в унылый синеватый цвет, и вскоре образуются забереги, переправа по льду становится опасной. Лед под напором воды поднимается, начинается его первая робкая подвижка, затем вторая, более активная, третья и... пошло-поехало. Начался весенний ледоход. Помню, между такими подвижками льда 10 мая 1945 года смелая школьница Катя, рискуя жизнью, перебежала реку и принесла на нашу Подборскую сторону весть об окончании войны.
Ледоход - зрелище завораживающее. Шум его слышен за километр от берега. В первый день по реке плывут целые поля льда - с дорогами, вешками по сторонам, мусором. Затем поля дробятся, образуя торосы, у берегов то появляются, то исчезают грязные комья снежной каши. Картину дополняют смытые водой срубы бань, сараев, кусты, деревья, бревна. Все это стремительно несется вниз.
Но вдруг движение замедляется. В местечке Орлецы русло реки сужается: здесь проходит каменистый кряж, сквозь который река пробила брешь. Но даже за многие сотни лет ей не удалось размыть и раздвинуть эти каменные клещи. И потому русло реки до дна забивается льдом. Ледоход может затянуться недели на полторы, а на нашей Подборской стороне начинается разлив-половодье. Мутная вешняя вода через промоину в устье устремляется на огромный луг, увлекая за собой молотые глыбы льда и расталкивая их на свободной глади. Здесь же прячется от грохота и шума рыба, застигнутая ледоходом.
Для ликвидации затора в те годы проводились взрывные работы, но могучая река, как исполин, стояла на своем. Отмечено, что раз в столетие Северная Двина не просто выходит из берегов, а поднимает уровень воды на 8-10 метров выше обычного разлива.
Но всему приходит конец, и половодью тоже. Ледяная пробка размывается, и плененные воды, получив свободу, устремляются в океан. Вода резко падает, оставляя на лугу щербатые грязно-желтые льдины. На обмелевшем лугу сметливые мужики ловят рыбу.
Весна в разгаре. Во второй половине мая начинают зеленеть берега. Вода в реке светлеет и теплеет, течение замедляется. Рыба жадно берет наживку. Вот-вот должен прибыть первый пароход из Архангельска. Его встречают радостно и торжественно. Пароход отзывается на приветствие встречающих гудком.
В ту пору по Северной Двине курсировали пять пассажирских колесных пароходов. Трехпалубные «А. Пушкин» и «Н. Гоголь» ходили до Котласа, а двухпалубные «И. Каляев», «И. Желябов» и «С. Разин» - до Емецка. Плавание от Ракулы до Архангельска занимало 10-11 часов, а билет в 4-м классе стоил 13 рублей 50 копеек.
Двина всегда была кормилицей для жителей прибрежных селений. Пока в Коряжме не построили целлюлозно-бумажный комбинат, уловы рыбы были большими. Сейчас стерлядь весом в три килограмма стала редкостью, а в годы войны за пристанью держали садок, куда местные рыбаки сдавали крупных стерлядок весом до 20 кг.
Большая река во все времена года прилежно служила людям как самый дешевый путь. Но и жестоко наказывала за беспечность на своих водах и брала плату человеческими жизнями.
Помню, осенью 1946 года случилась массовая гибель людей. Тогда на праздник в поселок лесопункта Казенщина из деревни Канзово через реку отправился карбас с нарядно одетыми жителями. Вечером подгулявшие люди намеревались вернуться домой тем же путем. Стемнело, поднялся сильный ветер с дождем. Риск был велик, но русское «авось» взяло свое. Карбас с людьми в тот вечер не прибыл к месту назначения. Деревня потеряла сразу 13 человек. Среди них был тот, кто прошел войну с первого до последнего дня живым и невредимым, а погиб вот так нелепо, рядом с домом.
Короткое северное лето сменяется затяжной осенью. Вот уже потянулись на юг косяки гусей и журавлей, пробуют силу первые морозы. Во второй половине ноября на реке появляются одиночные снежные блины, они густеют, и постепенно водные просторы заполняются шугой. Однажды сильный мороз властно останавливает это движение - река покрывается гибким осенним льдом. И вот уже идет по льду первый пешеход. Значит, река стала. До следующего ледохода.
Владимир ДОСТАВАЛОВ, Ракула (Холмогорский район)